В наших передачах мы неоднократно вспоминали резонансные политические процессы активистов крымскотатарского национального движения. В эти дни отмечается сорокалетие одного из них.

С 1 июля по 5 августа 1969 года в здании Ташкентского городского суда проходил «многофигурный» процесс крымских татар, вошедший в историографию как "процесс десяти", или "ташкентский".

В обвинительном документе говорилось, что основанием к возбуждению данного уголовного дела послужил документ под названием «Траурная информация №69», квалифицированный как «клеветнический». Как было установлено в ходе предварительного следствия в течение ряда лет, начиная с 1965 года, в Узбекистане действуют так называемые «инициативные группы» из лиц татарской национальности, ранее проживавших в Крыму, а подсудимые – десять человек – были «наиболее активными членами нелегальных инициативных групп».

Десять подсудимых - Светлана Аметова, Решат Байрамов, Айдер Бариев, Ридван Гафаров, Роллан Кадыев, Риза Умеров, Иззет Хаиров, Мунире Халилова, Руслан Эминов, Исмаил Языджиев - обвинялись в том, что они "включились в активную деятельность по решению так называемого крымскотатарского вопроса... занимались изготовлением и распространением различного рода документов, содержащих заведомо ложные измышления, порочащие советский государственный и общественный строй, сбором подписей под этими документами, проведением нелегальных сборищ... размножением клеветнических документов".

Процесс готовился весьма долго – почти год. В ходе предварительного следствия были собраны тома документов, изобличающих якобы антисоветскую деятельность подсудимых. Так, например, в ноябре 1968 года (большая часть фигурантов дела была арестована 13 сентября 1968) состоялся обыск у генерала Петра Григоренко. Как вспоминает диссидентка Наталья Горбаневская: «Обыски шли по крымско-татарскому делу (Иззета Хаирова и др.), обыск у Григоренко проводил “сам” Березовский, приехавший из Ташкента». Печально известную фигуру следователя Березовского, специализировавшегося по процессам крымских татар, знали как активисты национального движения, так и московские диссиденты.

Более 2 тысяч крымских татар обратились к Григоренко с просьбой выступить общественным защитником на этом процессе. Однако прибыв в Ташкент в начале мая 1969 года, он был арестован. Интересно, что первый же документ его надзорного дела Прокуратуры СССР - справка по уголовному делу №109, то есть процессу десяти активистов крымскотатарского движения. Дело П.Григоренко было «выделено в отдельное производство» именно в связи с этим делом крымских татар.

Надо сказать, что о готовящемся процессе десяти крымских татар уже знали на Западе. Передо мной большая подборка писем в защиту подсудимых, сохранившихся в надзорном производстве Прокуратуры СССР фигурантов дела. Вот, например, письма в их защиту зарубежной правозащитной организации "Amnesty International" (Международная амнистия). Это – в поддержку активного участника Чирчикского побоища (мы вспоминали об этом событии не так давно в одной из наших передач) Айдера Бариева, арестованного 13 сентября 1968 года, и Ридвана Гафарова. А вот член организации, норвежка Соня Лёхен в письме на имя Председателя Совета Министров СССР А.Косыгина просит обратить его внимание на дело арестованных в сентябре 1968 года активистов крымскотатарского национального движения и вынести справедливый приговор: "Будучи членом организации Международная Амнистия (Amnesty International), которая не является политической организацией и которая посвятила свою деятельность идеям Всеобщей декларации прав человека, позволю себе привлечь внимание на дело Роллана Кадыева, Иззета Хаирова, Светланы Аметовой и других… Судя по поступившей ко мне информации, трудно сказать, что они совершили что-либо преступное, и поэтому я прошу, Ваше Превосходительство, пересмотреть их дело и попытаться понять их желание воссоздать Крымскую Татарскую Республику и вернуть население этой республики из мест поселения в Центральной Азии".

Совершенно очевидно, что проблема крымских татар к этому времени приобрела определенный резонанс в мире, хотя нет оснований полагать, что в данном случае письма иностранных корреспондентов существенно повлияли на окончательный приговор.

Суд, как и большинство процессов крымских татар, проходил в атмосфере строгой секретности.

Во что вспоминает Николай Сафонов – адвокат подсудимых Айдера Бариева и Ридвана Гафарова: «Здесь на скамье подсудимых оказался весь актив, и он-то уж постарается использовать этот процесс в своих целях, привлечь внимание общественности к беззаконному положению крымских татар у нас в стране. И как бы власти ни пытались приуменьшить значение этого дела, как бы ни старались приглушить резонанс от судебного заседания, им вряд ли удастся это сделать… инициативная группа намерена держать возле городского суда 300-500 человек крымских татар ежедневно. Не пустить их в здание суда власти могут, что они и сделали, ссылаясь на чисто формальное основание – маленький зал, а вот запретить людям сидеть возле здания суда уже не в силах. Конечно, повод для разгона крымских татар найти всегда можно, например, спровоцировать массовые беспорядки, но крымские татары ведут себя возле суда организованно… Но даже такое их мирное поведение раздражает власти и они бы дорого заплатили за то, чтобы как-то освободиться от толпы. Ведь каждый день мимо здания городского суда проходят сотни, тысячи граждан, эти люди видят толпу и рассказывают об этом на работе, дома и выходит, что… основная цель власти не достигнута – тихого процесса по делу крымских татар не получилось с самого начала».

Действительно, целью подсудимых было использовать процесс для привлечения внимания общественности, как советской, так и мировой, к бесправному положению крымских татар в стране. По свидетельству Сафонова, именно поэтому, они «отказались от такого грозного оружия в их руках, как отказ от дачи показаний в судебном заседании, и решили все же заговорить, даже те из них, кто на предварительном следствии не проронил ни слова».

Надо сказать, что когда знакомишься с материалами дела, невозможно не поразиться тому мужеству, с которым подсудимые рассказывают о своем народе, о национальной проблеме крымских татар. Особенно если вспомнить, что события разворачивались в 1969 году, когда любое инакомыслие в сторону отступления от принятых идеологических установок не только не приветствовалось, но и порой сурово наказывалось. А ведь эти люди находились в неволе, на скамье подсудимых, и от каждого их слова зависело то, каким будет окончательный приговор.

Признав почти все факты, которые имели место: информации, письма, написанные ими в адрес учреждений и частных лиц, подсудимые категорически отрицали то, что эти документы носят клеветнический характер, считая, что изложили в них правду и только правду.

5 августа 1969 года Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Узбекской ССР, признав всех подсудимых виновными по предъявленным им статьям 190-1 УК РСФСР и аналогичным - республиканских кодексов Украины и Таджикистана, приговорила: Решата Байрамова и Р. Кадыева - к трем годам лагерей общего режима, А. Бариева и И. Хаирова - к полутора годам, Р. Гафарова и И. Языджиева - к одному году ИТК общего режима. Руслан Эминов был приговорен к шести месяцам исправительных работ, в отношении Ризы Умерова суд нашел возможным применить условное осуждение, учитывая степень содеянного, то, что он ранее не был судим, а "его жена была участницей партизанского движения". Осужденные на десять месяцев лишения свободы Светлана Аметова и Мунире Халилова были освобождены как отбывшие меру наказания во время предварительного следствия.

5 августа после вынесения приговора толпа крымских татар, собравшаяся около суда, человек 500-700, организованно двинулась к зданию прокуратуры, а затем к зданию ЦК КП Узбекистана. У прокуратуры была устроена сидячая демонстрация. За два квартала до здания ЦК на идущую демонстрацию напал большой отряд милиции. Часть демонстрантов была рассеяна, часть задержана… Так закончился один из самых известных политических процессов над крымскими татарами советского времени…

Нынешний год – год 40-летия Ташкентского процесса – одного из самых значимых в истории национального движения. Об этом процессе исследователи и заинтересованные читатели могут узнать из этой книги «Ташкентский процесс», вышедшей в 1976 году в Амстердаме. История этой книги – особая. Дело в том, что материалы процесса записывались – случай достаточно редкий для такого рода политических дел.

Вы не найдете в ней ни авторов, ни составителей, хотя в том, что книга вышла – заслуга многих людей. Так, например, мы знаем, что записи выступлений в зале суда стенографировал Зевид Газиев. Как вспоминает он сам: «Записи делать не разрешали, но и следили не очень строго, приютившись за чьей-либо спиной, можно было писать». Имена же многих причастных к выходу этой книги доселе неизвестна. Что однако не умаляет ценности книги «Ташкентский процесс», которая сегодня является подлинным раритетом – но увы, она практически недоступна широкому читателю.

В связи с чем я обращаюсь к потенциальным спонсорам - было бы в высшей степени уместно и справедливо переиздать эту книгу – «Ташкентский процесс» с дополнениями и исправлениями. Новое издание книги – обширным тиражом – было бы не только важно и поучительно для нас и наших детей, но это была бы еще и та скромная дань уважения людям, которые 40 лет назад столь мужественно и стойко отстаивали наши права и наше человеческое, национальное достоинство.

Крымскотатарские политзаключенные. 1970 г.

• Программа «Тарих левхалары» выходит на телеканале АТР в субботу в 20-40 с повтором в воскресенье в 8-40; на Радио Мейдан в субботу в 10-00 и и в 16-00