О том, что заставило его примкнуть к числу борцов за возвращение в Крым, он напишет - уже будучи арестованным - в заявлении от 3 января 1969 на имя Генерального прокурора Р.Руденко:

«Перед демобилизацией я по вызову крымского техникума механизации в ноябре 1961 года приехал в Крым. По окончании вступительных экзаменов меня вызвали в райвоенкомат. Мне военком Ковецкий задал вопрос:
- Вы поступили учиться?
- Да.
- Вы крымский татарин?
- Вам придется сняться у нас с военного учета, забрать документы из техникума и покинуть территорию Крыма
- Простите, пожалуйста, на основании каких причин вы мне заявили об этом?
- Товарищ сержант, вы находитесь на службе, вам сказано, выполняйте!
- Товарищ подполковник, я не нахожусь в строю, и тем более по решению военно-врачебной комиссии мне предоставлен длительный отпуск, который я решил использовать для поступления в техникум. Предложенное вами мне заявление, на мой взгляд, не имеет ничего общего с моим долгом по службе. Сказанное вами коренным образом противоречит ленинской национальной политике.
- Вы еще будете меня учить, вон отсюда![…]
Я вышел, но примерно через десять минут был им же приглашен в кабинет.
- Товарищ сержант, вы не обижайтесь. Я по просьбе начальника милиции Советского района поставил вас об этом в известность. Если начальник милиции разрешит вам оставаться здесь, тогда, пожалуйста, оставайтесь на учете. […]
Разговор в кабинете начальника паспортного отдела, с подполковником Прокопенко.
- Товарищ подполковник, скажите, пожалуйста, в Крыму есть прописка?
- Да, есть.
- Почему же меня не прописали в поселке Советском Советского района?
- Не может быть, у нас в городах есть прописка, а в районах тем более. (Звонит по телефону, кладет трубку.) Вы, оказывается, крымский татарин.
- Да.
- Почему вы об этом не сказали сразу?
- Разве мое национальное происхождение имеет значение к вопросу прописки?
- Вам, как военному, я скажу, что есть указ правительства от 1956 года, на основании которого прописка крымских татар в Крыму запрещена. Обращайтесь в правительство, мне все равно кого прописывать, места хватит всем».

Что ж – в поселке Советском Советского района советского гражданина Айдера Бариева не прописали – власть советская власть Соловецкая…

С ноября 1961 года, пишет Айдер Бариев в своем заявлении на имя Генерального прокурора, «я решил добиться истины, я не мог равнодушно отнестись к положению, в котором оказался…».

В анналы истории национального движения Айдер Бариев вошел как активный участник знаменитых Чирчикских событий и фигурант легендарного «процесса десяти».

21 апреля 1968 крымские татары г. Чирчика Ташкентской области решили отпраздновать национальный праздник "Дервиза", приуроченный ко дню рождения В.Ленина, который был почитаем в народе. Имя Ленина прочно ассоциировалось с созданием Крымской АССР – автономии, которую крымские татары резонно считали «своей» национальной государственностью; она была образована в связи с наличием на полуострове коренного народа, хотя в Конституции и в других правовых документах ее статус никак не был определен.

В этот день в городском парке звучали национальная музыка и крымскотатарские песни. Но властям такие проявления национальной самобытности со стороны недавно директивным путем «укорененных» (уже вышел Указ от 5 сентября 1967 г., где крымские татары были названы «гражданами татарской национальности, ранее проживавшими в Крыму»!) показались слишком дерзкими… Мирно гуляющие люди подверглись нападению солдат и милиционеров, были избиты и облиты пожарными командами. Около трехсот человек было арестовано, десятеро позже предстали перед судом.

Тот день Айдер агъа помнил до мельчайших деталей. За ним гнались милиционеры, но его товарищи Идрис Зекерьяев и Февзи Сулейманов помогли ему сесть в самолет. Вскоре он был уже в Москве, в квартире генерала-правозащитника Петра Григоренко.

Как вспоминал об этом Петр Григорьевич: «К вечеру из Чирчика прилетел участник манифестации - тракторист Айдер Бариев. Он прибыл в таком виде, как выскочил из-под водометов. С несмывающимися пятнами на костюме. Правда, костюм за время дороги успел высохнуть. Привез Бариев и фотоснимки, с водометами, милицейскими дубинками».

В ноябре 1968 года эти фотографии, как и многие другие документы национального движения, будут изъяты у Григоренко при обыске. Материалы того обыска, переданные Главной Военной прокуратурой сыну генерала, сегодня хранятся в архиве Международного Общества «Мемориал» в Москве. В фонде П.Григоренко мне попалась фотография молодых и красивых людей, совсем не похожих на преступников, - Айдера Бариева, Решата Байрамова, Мунире Халиловой, Светланы Аметовой. Вскоре все четверо будут арестованы и предстанут перед судом за участие в национальном движении…

Но это случится чуть позже, а 22 апреля 1968 года Айдером Бариевым будет послана телеграмма-протест в ЦК КПСС, в этот же день он посетит приемную ЦК и сообщит о чирчикской расправе.

13 сентября 1968 года его арестовали. Тогда же, в сентябре-октябре 1968, были арестованы еще восемь активистов движения (впоследствии их стало десять, так что в историографию этот процесс вошел под названием «процесс десяти»).

Как было сказано в справке по уголовному делу №109, сохранившемуся в надзорном деле Прокуратуры СССР Петра Григоренко, «4 июля 1968 года заместителем Прокурора Узбекской ССР возбуждено уголовное дело по факту изготовления и распространения документов, в которых содержатся заведомо ложные измышления, порочащие советский государственный и общественный строй. Основанием для возбуждения данного уголовного дела стали поступившие документы… под названиями «Траурная информация №69», «Экстренная информация» и ряд других». Но не только написание документов вменялось в вину А.Бариеву и его товарищам.

…В обвинительном заключении ему припомнили и другие «эпизоды». Бариеву инкриминировалось, в частности, что: «24 марта 1968 года, на окраине города Чирчика, в районе «Комсомольского моста», на состоявшемся незаконном сборище татар, в присутствии 400 человек зачитал «Информацию №64», в которой содержится злостная клевета на национальную политику Советского государства»; что «в мае 1968 года Бариев составил «Информацию №67», в которой заведомо ложно описал проводимые действия административных органов по наведению порядка, нарушенного в городе Чирчике 21 апреля 1968 года группой хулиганствующих элементов из числа граждан татарской национальности»; что «в августе 1968 года Бариевым была составлена «Информация №72» и им же размножена на пишущей машинке. В этом документе в злобной форме возводится клевета на национальную политику Коммунистической партии и положение крымских татар в СССР. Автор этого клеветнического документа пишет, что в отношении крымских татар в СССР применяется политика «геноцида». В подтверждение своих домыслов Бариев указывает: «Требуйте то, что нам принадлежит по праву. Наш крымскотатарский вопрос – вопрос о пресечении национального культурного геноцида, вопрос о поруганной чести и гордости крымского татарина»…

5 августа 1969 года Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Узбекской ССР, признав подсудимых виновными по предъявленным им статьям 190-1 УК РСФСР и аналогичным - республиканских кодексов Украины и Таджикистана, приговорила Айдера. Бариева к полутора годам.

13 марта 1970 г. Айдер Бариев вместе со своим подельником Иззетом Хаировым вышли из лагеря. У здания колонии города Навои, где они отбывали срок, их встречали соотечественники, в числе которых был и Герой Советского Союза Узеир Абдураманов.

После освобождения Бариев несколько раз пытался устроиться на работу, однако везде его ждал отказ… Поняв, что он напрасно теряет время, Айдер решил уехать из Узбекистана. Он отправился в Крым, в родную деревню, но закрепиться там было невозможно – везде в Крыму дорога для него была закрыта - «крымский татарин»... Дальше его путь лежал на Кавказ – вечное прибежище бунтовщиков и вольнодумцев. В поезде Симферополь-Баку он познакомился с Николаем Борщевым, который уговорил его сойти вместе с ним – в городе Прохладный, что в Кабардино-Балкарии.

Вот уж поистине – мир не без добрых людей. Первое время Айдер жил у Николая, а вскоре нашел жилье, прописался и устроился на работу на завод «Кавказкабель». В Прохладном он прожил девять лет, а затем отправился в Краснодарский край, где к тому времени образовалась довольно большая община крымских татар.

В 1991 году А.Бариев перевез на родину маму Мумине-ханум. После долгих мытарств ему наконец удалось получить участок в родной деревне Коклуз. Здесь он построил дом, в котором жил последние годы.

Мечта его жизни – вернуться в Крым, в родную деревню – место сказочной красоты и умиротворенности - сбылась. В последние годы он писал свою историю национального движения, но, увы, смерть помешала закончить эту работу…

Однажды Айдер агъа сказал мне: «Если бы пришлось начать все сначала, я бы прошел тот же путь». Мысль о том, что его народ страдает и все еще не реабилитирован, не позволяла ему успокоиться… Увы, увидеть свой народ счастливым ему не довелось.

Программа «Тарих левхалары» выходит на телеканале АТР (Симферополь)
в субботу в 20-40 с повтором в воскресенье в 8-40 и на
Радио Мейдан (Симферополь) в воскресенье в 12-00 и в 20-00.