|
Мустафа Джемилев
КРЫМСКИЕ ТАТАРЫ В МОСКВЕ
Лето 1987 года
Публикуется с личного разрешения автора.
На фото: Мустафа Джемилев. Через два месяца после освобождения из Магаданской тюрьмы. 1987 г., г.Янгиюль (из книги Шестой процесс Мустафы Джемилева, Серия Крымскотатарское национальное движение, г.Симферополь, 2001 г.) |
Работа Мустафы Джемилева "Крымские татары в Москве. Лето 1987 года" охватывает сравнительно небольшой отрезок времени - апрель-август 1987 года. Однако события, произошедшие в эти несколько месяцев, - несомненно, один из драматичных моментов в истории крымскотатарского движения.
Причины, побудившие крымских татар предпринять столь мощные массовые действия в столице, хорошо известны - многолетние бесплодные усилия народа вернуться на родину в Крым. Провозглашение в 1985 году нового политического курса - "перестройки и гласности" - не привели к желаемому разрешению крымскотатарской проблемы. Для власти этой проблемы словно бы не существовало.
В обстоятельнейшем труде Мустафы Джемилева читатель прочтет о том, как организованно, даже методично активисты движения стремились познакомить московскую общественность со своей проблемой, о встречах с руководством страны, о массовых народных выступлениях на Красной площади, в Измайловском парке Москвы.
Но прежде приведем документ, характеризующий позицию "другой стороны". Это стенограмма Заседания Политбюро ЦК КПСС, состоявшегося вскоре после учреждения комиссии А.Громыко по решению крымскотатарской проблемы. Документ дает представление о том, как оценивала Власть прибытие в Москву большой делегации крымских татар и что в связи с этим намеревалась предпринять:
ГОРБАЧЕВ. Сообщение о действиях крымских татар появилось в иностранной печати. (Читает).
В Президиум Верховного Совета СССР присланы письма в связи с этим Евтушенко, Окуджавы, Приставкина. Татары ставят вопрос о том, чтобы их приняли. Наверное, пока в этом нет необходимости.
ГРОМЫКО. Вам не нужно их принимать.
ГОРБАЧЕВ. Пока представители крымских татар ведут себя спокойно. Но ведутся разговоры обо активных формах протеста.
ГРОМЫКО. В этой ситуации мы останемся на той же позиции, на которой стояли, когда образовывали комиссию?
ГОРБАЧЕВ. Важно, чтобы было понимание того, что нам нужно выслушать не только крымских татар, но и Россию, Украину.
А.Н.ЯКОВЛЕВ. Но пока было бы целесообразно снять ограничения на въезд татар в индивидуальном порядке в Крым. Нужно об этом сказать, чтобы украинцы это знали.
ГОРБАЧЕВ. Нужно дать сообщение в печать. Сказать, что крымские татары ставят вопрос о воссоздании в Крыму автономной республики. Сказать об истории вопроса, о том, что решение принималось в конкретных условиях и на чем оно основывалось. Сказать о том, что в 1967 году был принят Указ о снятии обвинений в отношении всех граждан татарской национальности, проживающих в Крыму. Но вопрос об автономии тогда решен не был. Следует сказать, что за 40 лет в Крыму произошли большие изменения, что там проживают более 2 млн. человек разных национальностей. Сказать также о том, что часть татар в Крым вернулась. Сейчас в Крыму сложилась новая реальность, надо решать с учетом мнения русских, украинцев и представителей других национальностей, проживающих в Крыму. Именно поэтому создана комиссия.
Апелляция к внешним силам только ухудшит обсуждение. Сказать нужно и о том, что по этому вопросу поступили письма от Баруздина, Евтушенко, Окуджавы, Приставкина. Думаю, никто им за это аплодировать не будет.
ЛУКЬЯНОВ. Не нужно ли сказать об использовании этой темы радиоголосами.
ГОРБАЧЕВ. Не надо. За порядком нужно следить. КГБ и МВД действуют спокойно, но твердо.
БОБКОВ (зам. председателя КГБ). Вчера мы совместно с МВД и Прокуратурой подробно обсуждали вопросы о мерах, которые нужно предпринимать. Драматизировать ситуацию не следуют. Но... нужно учитывать, что ведутся разговоры о самосожжении, что даже кандидаты на это имеются.
Сегодня утром представители татар вели разговор о том, что им предпринимать в дальнейшем, среди них начинается расслоение. Некоторые удовлетворены разъяснениями, но экстремисты настаивают на том, чтобы продолжать находиться в Москве. Нашими органами ведется работа в местах проживания татар в Москве. Их более 500 человек. Прибыло 150 женщин и детей. Мы сделали предупреждение о недопустимости антиобщественных действий. Вели себя представители крымских татар неагрессивно. Ситуация контролируема. Публикация в печати назрела. Она многое бы сняла. Главное сейчас - не допустить выступления 26 числа. Конечно, и к этой демонстрации нужно было бы отнестись спокойно. Но есть опасность, могут присоединиться другие - отказники, экстремисты из общества "Память". Когда собирается большая толпа, порядок наводить уже труднее. В случае демонстрации нужно будет перекрыть подходы к Красной площади.
ЧЛЕНЫ ПОЛИТБЮРО. Согласны.
Постановление принимается".
(РГАНИ, Ф.89, перечень 42, док.17, лл.4,5)
Как видим, действия новой - заметим, демократической, - власти так же, как у ее предшественников, были направлены на то, чтобы сохранить в неприкосновенности послевоенный status quo крымских татар и не допустить массовых выступлений татар в столице. Лишь Александр Яковлев на этом заседании сказал о целесообразности снятия ограничений на въезд татар в Крым, правда, "в индивидуальном порядке".
Не удивительно, что опубликованное вскоре "Сообщение ТАСС" от 24 июля 1987 года было не более чем приспособленным к фразеологии дня документом власти, не готовой к кардинальным решениям. Да и финал этой истории - выдворение крымскотатарских делегатов из Москвы - закономерно вытекает из логики властных соображений.
Московские акции лета 1987 года, несмотря на кажущуюся их нерезультативность, обозначили новый подъем в крымскотатарском движении. Они продемонстрировали власти упорство, волю и стремление народа идти к намеченной цели до конца. На этот раз - без каких бы то ни было компромиссов и уступок.
Через два года решительных действий и активного противостояния с властью началось возвращение крымских татар на родину...
Мустафа Джемилев не был очевидцем московских событий 1987 года - в это время он отбывал свой очередной срок. В основу же данной работы были положены записи и письма участников событий, "Информации" и отчеты крымскотатарского движения. Таким образом, Джемилев выступил здесь в менее привычной для себя ипостаси - историка, летописца. И надо признать, что сделал он это весьма профессионально - в работе проанализирован и обобщен огромный документальный пласт.
Его хроникальное повествование бесстрастно и сдержанно по форме. Автор словно бы намеренно воздерживается от эмоциональных оценок, которые у него, несомненно, были. Он дает возможность заговорить фактам, зафиксированным свидетелями событий. И, думается, это как раз тот случай, когда факты более красноречивы, чем их авторские интерпретации.
Гульнара Бекирова
|